ЕЩЕ О СЕМЕЙНЫХ ПАРАХ

Александр Карасев, 
инженер-корабел, 
к.т.н., доцент, МС СССР

 Среди альпинистов Ленинграда много семейных пар, причем многие из них – это пары известных спортсменов. Вот некоторые из них, которых я лично знал, вместе ходил или был на совместных альпинистских, и не только, мероприятиях: Аграновские, Новгородцева и Дьяченко, Павлова и Саввон,  Маркова и Кузьмин, Пахомова и Гурьян,  Зубаковы, Клецко Костя и Берта, Посессор Леонид и Венера, Самодурова и Варжапетян, Федотовы, Жирновы, Васильевы, Тихвинские, Коноплевы, Хейсины, Солонниковы. Менее известные спортсмены, но близкие мне люди: Поляковы и Поповы (Зенит), Рыскины, Поляковы (Труд), Миньковы, Юшины, Шимелисы… В этой связи я вспоминаю бывших ленинградок, с которыми ходил в одной связке, образовавшие в последствии известные иногородние (а теперь и зарубежные) пары: Трубникова (О. Дончак) и Бершова (Т. Бородич). Наконец не могу не вспомнить  трагическую гибель Арсентьева (Мафия) с женой на Эвересте.

Если серьезно – этот феномен в альпинизме достоин книги рекордов Гиннеса. И это не случайно. Вспомним наши профсоюзы.  Термины то какие: лагерь, сборы, смена (21 дн.- это не в Париж на 4 дн.), сезон (5х21дн.), отбой, участник, разбор, связка, двойка, ночевка, уполномоченный, выпускающий, наблюдатели!?! А снаряжение, модели…! Шторм-костюм зеленый: какой дизайн, какая  коррекция фигуры, модельные трикони – все на подиум (построение), а косметика, которой мы были достойны, окончательно формировала наш имидж  после снежных занятий. Особо надо отметить палатку Здарского, двух и четырех спальные пуховые мешки. Система формирования групп для восхождений была не случайной и закреплена в «руководящих материалах»: 2+2 или 3+1. Вспоминаю в этой связи некоторых руководителей: С.М. Керш, С.К. Калинкин…, какие люди!!! Все это вместе помогало создавать крепкие семьи и решать демографическую проблему Ленинграда. Вот каким спортом надо заниматься президентам, а то охота, баня, теннис, а теперь дзю-до.  Что может из этого родится?    

Семейные пары – это цвет и фундамент ленинградского альпинизма и о каждой из них  можно много рассказать, но мне хочется рассказать об истории, свидетелем которой я был.

Сборы «Труда» в Аламедине (Тянь-Шань) в середине шестидесятых годов. Руководитель сборов Митя Хейсин (читайте: СЧАСТЛИВЧИК   МИТЯ  ХЕЙСИН), участница, так скажем, ему не безразличная, Раиса Козлова, тренеры, участники и участницы, жены. До чего все были молодые, страшно вспомнить. Начали ходить. Я руковожу первовосхождением на мифический пик Пастухова. До сих пор не понимаю, где он находился, но помню длиннющий снежно-скальный гребень с пупырями («жандармами») средней трудности, которому не видно конца. Я закрываю мастера (в те годы была такая норма «5а» первопроход), иду первым и настроен серьезно. В группе Митя Хейсин и еще несколько человек, которым маршрут неинтересен, объективно они правы. Через ледник по параллельному гребню, который значительно ниже нас, на другую вершину (что-то вроде 3Б) в прямой видимости от нас идет группа сбора под руководством Олега Добрицкого. Мы давно вместе ходим - это очень хороший альпинист и  уравновешенный человек. Там в группе Раиса. Как только окончательно рассвело, Митя останавливается, как бы по «делу» и мы все естественно. Однако вместо «дела», он достает  12-ти кратный бинокль и со словами « надо проверить, как там у них организуется страховка» наводит его на связку Добрицкий – Раиса. Продолжаем движение. Буквально через полчаса Мите вдруг стало жарко и надо снять пуховку. Снова в руках бинокль и он со словами «не запоролись ли они» елозит линзами по противоположному склону. Я переминаюсь с ноги на ногу, тяну веревку (мы в связке), снова пошли. Проходит буквально еще полчаса, Мите надо посмотреть состояние маршрута; снова бинокль и фигура полная внимания. Продолжаем движение. Все тихонько хихикают (начальник все-таки). Надо сказать, что движение группы видно и без бинокля, поэтому, как только фигуры Добрицкого и Раечки исчезают по другую сторону  противоположного гребня, кто-то произносит: «чего они там застряли так надолго – там большая полка, ровная, с песочком,  по описанию,… а другая-то связка вон на две веревки ниже толчется по нашу сторону, интересно». Митя сразу останавливается! Кошки развязались! Идет анализ противоположного рельефа и вслух: «у нас в маршрутном я записал взаимодействие и наблюдение, так что там они там застряли». Я уже начинаю нервничать, так как двигаемся очень медленно, но приходится терпеть. День кончается, конца нашего гребня  не видно и я уже смирился. Наконец противоположная группа начинает спуск. Митя оживляется и говорит: «ну на 5А мы уже находили, «ущельская» маршрут утвердит, а в Москве этого района не знают. Да им все равно, а у тебя большое превышение». На очередном пупыре я пишу записку и мы начинаем спуск прямо на ледник, по которому вот-вот пойдет группа Добрицкого.

На следующий день после завтрака все собрались на разбор восхождений. Сидим на полянке, кругом травка, кустики, солнышко – благодать в общем. Добрицкий монотонно рассказывает про восхождение, тренеры вяло реагирует. Наконец, раздел «характеристика участников», который всегда вызывает несколько повышенный интерес с точки зрения дальнейших планов восхождений да и вообще. Доходит очередь до Раисы. Обычное: физически и технически подготовлена хорошо, страхуется надежно, ориентируется на маршруте, активна на бивуаке… Далее я цитирую по памяти. Добрицкий: «…не всякая, мало какая женщина  может меня удовлетворить, но Козлова полностью…». Добрицкий закрывает рот и осмысливает сказанное, Раиса в недоумении раскрывает рот, Митя гробовым голосом произносит: «ЧТО…?!». Все присутствующие в смеховых коликах валяются по поляне, повторяя: «Не всякая, нет, не всякая, женщина меня может удовлетворить».

Раиса и Митя после этого вскоре поженились, жили долго и счастливо, внучка уже растет.